Когда вы решили, что вы мясоед? Как мы рождаемся веганами и вырастаем карнистами

Нам тысячу раз говорили, что веганы суют свои убеждения везде и всюду, навязывая их другим. Мы решили расставить точки над и в психологии потребления животных продуктов и корнях всеобщей нелюбви к веганам, рассуждая об этом вместе с Мелани Джой, доктором психологии, спикером TEDx и автором книги «Почему мы любим собак, едим свиней и носим шкуры коров: Введение в карнизм».

Незримая идеология

На первый взгляд кажется, что люди предпочитают животные продукты из-за вкуса, текстуры, доступности или традиционных представлений об их пользе и необходимости. Но что если корни поедания животных продуктов прячутся намного глубже? Психологическую концепцию, в которой сегодня мы все вынуждены существовать, Мелани Джой охарактеризовала термином «карнизм» (carnism), который активно популяризируется с 2001 года.

Карнизм — идеология, которая обуславливает поедание людьми некоторых видов животных. По сути, это противоположность веганству. Обычно предполагается, что веганы и вегетарианцы следуют некой «системе убеждений», но в реальности всё как раз наоборот. Ведь единственная причина, по которой большинство людей едят, к примеру, свиней, а не собак — это именно наличие системы убеждений.

Карнизм — преобладающая идеология, она невидима и пронизывает всю структуру общества, формируя нормы, поведение и прочее-прочее. Она определяет то, что мы должны и не должны думать и чувствовать, поедая животных. Можно сказать, карнизм — это разновидность спесишизма, так же, как антисемитизм — разновидность расизма. Они построены на схожей логике. Однако карнизм остаётся невидимым, потому что остаётся безымянным. Поэтому поедание животных кажется данностью, а не выбором.

Ключевое слово здесь — невидимый. Карнизм оставался лидирующей идеологией на протяжении многих столетий именно потому, что люди принимали его как данность и норму, даже не рассматривая другие варианты. В разных культурах по всему миру люди, как правило, не задаются вопросом почему они едят одних животных, а не других, да и вообще, почему они до сих пор кого-то едят.

Когда я завершила своё исследование в рамках докторской диссертации по психологии потребления мяса, я обнаружила, что мы едим мясо не потому, что нам это необходимо. И даже не потому, что мы на самом деле этого хотим. Мы едим мясо потому, что нас приучили с помощью распространённых и разрушающих убеждений без нашего сознательного согласия.

Жестокая идеология

Что вы почувствуете, если кто-то убъёт вашу собаку или кошку? А что если вы станете свидетелем избиения беззащитной женщины или ребёнка?

Как людям, нам свойственно сопереживать. Однако карнизм заставляет нас отказаться от эмпатии к определённым видам животных. Эмпатия — наше естественное состояние, наша реакция, когда мы видим страдания других. И наша эмпатия — это факт, что страдания других нам небезразличны, но карнизм учит нас безразличию.

На подсознательном уровне большинство людей хотят для животных только благополучия. Большинство людей по собственному желанию никогда бы не стали поддерживать интенсивную и ненужную эксплуатацию животных. Более того, осознав реальность животноводческой индустрии и идеологии карнизма, большинство людей посчитают идею употребления животных в пищу глубоко отвратительной.

Мы переживаем о том, что в мире много насилия: кого-то бьют или убивают, но похожее происходит и с животными, и у них нет права голоса. Но когда мы зажёвываем эти переживания куском мяса, происходит что-то неправильное.

Как полагается, доминирующая насильственная идеология использует механизмы социальной и психологической защиты, которые позволяют гуманным и разумным людям участвовать в негуманных и неразумных практиках. Эта невидимая идеология учит нас как не думать и не чувствовать. Благодаря ей люди не задумываются о том, что есть животных — это выбор: ведь когда употребление животных продуктов не является необходимостью (что справедливо по отношению к большинству людей в 21 веке) тогда это выбор. А выбор всегда следует из убеждений.

Говоря об убеждениях, стоит отметить, что называть людей, употребляющих мясо животных, «всеядными», «омниворами», «плотоядными» или «хищниками» не совсем корректно, потому что эти слова описывают биологическую предрасположенность, а не идеологический выбор. «Мясоеды» — тоже неточно, потому что это название отделяет определённое поведение от более широкой системы убеждений. Наиболее верное слово, которое определяет людей, потребляющих животные продукты, в таком случае — «карнисты».

Как карнизм стал преобладающей идеологией

Не секрет, что наши предки занимались, в основном, собирательством и питались преимущественно растительной едой. С помощью самых примитивных орудий время от времени они добывали небольшое количество мяса, как правило, принадлежавшее мелким животным и насекомым. На смену этому образу жизни пришла охота: люди начали полагаться на более изощрённое орудие и более насильственный способ добычи пищи. Общество начало делиться на охотников и неохотников.

Дальше начиналось самое интересное: люди стали приручать животных и использовать их ради обеспечения собственного комфорта. Потребление мяса росло, потому что теперь его можно получить от покорных и легкодоступных животных. Приручение животных также ввело в рацион человека и продукты их жизнедеятельности (молоко, яйца). Животные стали полноценным пищевым ресурсом, а человеческий организм начал медленную адаптацию к такому рациону.

Сельскохозяйственная революция дала людям возможность сохранять и размножать одомашненных животных, игнорируя при этом их субъективные потребности: на протяжении всей истории скотоводства люди заботились о физическом благополучии телят, ягнят и поросят, пренебрегая их эмоциональными нуждами. Как думаете, чем первые фермеры оправдывали свои действия? Конечно, религией.

Причём тут религия?

Юваль Ной Харари (Yuval Noah Harari‏‎) в своей книге «Homo Deus. Краткая история завтрашнего дня» пишет, что по сравнению со своими предками (охотниками и собирателями), фермеры прекрасно знали, что они делают: они понимали, что эксплуатируют животных и подчиняют их человеческим желаниям и прихотям. В поисках оправданий своим действиям они обращались к новым теистическим религиям (иудаизм, христианство, ислам), которые зародились и распространились на заре аграрной революции.

Хоть мы обычно не ассоциируем теистический религии с сельских хозяйством, их истоки находятся именно там. Кроме того, мы привыкли думать, что эти религии превознесли «великих богов», забывая о том, что они также превознесли и человека. К примеру, в предшествовавших им анимистических религиях человек был лишь частью природы наравне с другими существами. Теистические же религии сделали из него «царя природы», наделив бессмертной душой, а значит и бесконечным превосходством над другими существами. То, что Харари называет «аграрной сделкой» между людьми и богами — это уверенность людей в том, что они особенные, что боги дали им власть над природой и животными в обмен на соблюдение определённых правил.

В то время верить в реальность такого космического договора было абсолютно нормально, потому что он соответствовал реалиям жизни земледельцев и скотоводов.

Эксплуатация и убийство животных стали символом человеческого контроля над природой, а затем и символом социального статуса: мясо издревна ассоциируется с изобилием и плотно засело в нашей культуре как символ достатка.

Так было долгое время до наступления финального этапа под названием «современное животноводство».

Всерьёз вышедшее на промышленный уровень в конце XX века животноводство буквально заключило миллиарды животных по всему миру в прибыльные и высокопродуктивные тюрьмы. Сегодня 60 % пищи в Западных странах поступает из мясной, молочной и яичной индустрии. Животные максимально исключены из повседневной жизни людей, за исключением попадания на тарелку в виде конечной формы, «пищи». И это абсолютно нормально в системе координат карнизма.

Современная сельскохозяйственная индустрия — фундамент карнизма — возводит в культ человеческие нужды, прихоти и желания, пренебрегая всем остальным. Она абсолютно равнодушна к животным. А что? Они ведь не священной человеческой породы. Хотя с точки зрения науки, ничего «священного» в нас нет. Разум есть не только у нас, хоть в это и сложно поверить, существуя в антропоцентрической системе. Вообще, понятие разума относительно, а существование бессмертной души спорно, в то время, как способность чувствовать боль — вполне реальная и осязаемая правда.

Низведение чувствующих существ до роли некой «собственности» редко ограничивалось коровами и курами. В большинстве аграрных обществ так стали относиться и к разным классам людей.

Веганство как часть социальной справедливости

Если вам показалось, что между расизмом и спесишизмом (дискриминацией других видов — животных) есть что-то общее, то вам не показалось. Все насильственные идеологии похожи, но при этом любой набор жертв будет иметь свой собственный опыт.

С одной стороны, не совсем корректно сравнивать сексизм с расизмом и спесишизмом: ведь тут так много нюансов в опыте жертв и мотивах этих явлений. Ещё стоит отметить, что все наши «человеческие», т.е. внутривидовые дискриминации (расизм, сексизм, гомофобия и прочее) по своей природе отличаются от таких межвидовых дискриминаций, как карнизм и спесишизм.

С другой стороны, все эти «измы» обусловлены одним менталитетом. Менталитет, который приводит к сексизму, несильно отличается от менталитета, приводящего к карнизму и другим жестоким «измам». Это менталитет господства и подчинения, привилегий и угнетения; менталитет, который заставляет нас превращать «кого-то» во «что-то» и сокращать жизнь до производственной единицы. Мы чувствуем себя достаточно сильными, чтобы контролировать жизни существ с меньшим количеством привилегий. Мы делаем это просто потому что мы можем, и активно оправдываем свои действия («они же просто дикари / негры / женщины / животные»).

Как справедливо заметила Кэрол Дж. Адамс (Carol J. Adams) в своей книге «Сексуальная политика мяса» (The Sexual Politics of Meat: A Feminist-Vegetarian Critical Theory):

Мясоедение для животных — это то же самое, что белый расизм для людей с другим цветом кожи, антисемитизм для евреев, гомофобия для геев и лесбиянок, мизогиния для женщин. Все жертвы угнетены культурой, которая отказывается ассимилировать их полностью с их правами и на их основаниях.

Когда мы говорим о социальной справедливости, важно не останавливаться на какой-то одной группе. Важно понять, что необходима не просто смена поведения, а сдвиг сознания. Ведь по сути то, чего добивается веганское движение — это сдвиг сознания, который позволит людям выйти из системы координат карнизма.

Веганы хотят, чтобы люди начали смотреть на мир шире, чтобы их поведение основывалось на целостности, принципах сострадания и справедливости. Так происходит и с другими движениями: мы просим людей перестать думать лишь об одной конкретной группе, лишь об одном виде привилегий и стараемся внести целостность в их взгляд на мир, чтобы больше не было жертв, которые считались бы обоснованными.

Все люди склонны разделять веганские убеждения

Мы уже говорили, что эмпатия — наше естественное состояние. Разумеется, всегда есть люди, которые после просмотра документального фильма «Доминион» или «Скотозаговор» могут спокойно отведать мясное блюдо. Как психолог, Мелани объясняет это тем фактом, что смотреть и при этом не видеть — очень даже возможно. Когда мы смотрим жестокие фильмы или новости со сценами насилия, большинство из нас дистанцируется. Этому есть много причин.

Просить людей перестать есть животных — это не просить их поменять своё поведение. Это просить их изменить своё закоренелое мышление, просить их сознательно стать частью идеологии меньшинства, просить, возможно, даже рисковать отношениями и дружбой в их жизни.

Мощные изменения происходят прямо сейчас по всему миру, так как всё больше людей уходят от предвзятости, говоря «нет» карнизму. Веганское движение, противостоящее карнизму, одно из самых быстро развивающихся общественных движений за справедливость, которые существует сегодня.

Мелани говорит, что всё больше людей становятся веганами уже потому, что сам переход на веганство становится легче и «нормальнее», становится более благоразумным, особенно после осознания незримой идеологии карнизма, к которой нас приучили без нашего сознательного согласия. Поедание животных и их выделений сегодня не является необходимостью ни для выживания, ни для поддержания здоровья. И мы не думаем, что этот тренд поменяется: для нас очевидно, что количество веганов будет только расти.

Видео-лекция Мелани о карнизме поможет расставить всё по полочкам, лучше понять цель веганского движения и уменьшить пропасть непонимания между людьми: